Сергей Гарбарчук: Афганистан всегда в памяти

15 февраля для него дата особая -  день вывода войск из Афганистана. Сергей Гарбарчук – герой нашего времени.

 Его называют - герой нашего времени, он больше года участвовал в войне в Афганистане. И эти события стали одним из главных впечатлений в жизни. Возглавить ветеранскую организацию воинов-афганцев ему предложил в апреле 2010 года на тот момент председатель городского Совета ветеранов Петр Шустов. Сейчас организация насчитывает 46 ветеранов боевых действий в Афганистане.

Сергей Гарбарчук родился в поселке Новомальтинск Усольского района. В детстве активно занимался спортом, боксом — в секции под руководством известного тренера Михаила Берко, во дворе играл с друзьями в футбол и хоккей. Выигрывал в соревнованиях по боксу, занимал первые места на уровне Иркутской области. Много позже, с 2004 по 2011 годы, даже возглавлял городскую федерацию этого вида спорта.

 

— Я был очень хулиганистым мальчишкой, часто приходилось драться, — рассказал Сергей Гарбарчук. — Возникали такие ситуации, когда каждый стремился доказать свои лидерские качества. Вот таким образом приходилось их отстаивать. Как потом оказалось, ребята именно с таким характером и шли служить в Афганистан. Там их хулиганистость направляли в нужное русло. 

В армии усольчанин попал в учебную роту связи 220-й команды погранвойск, базирующуюся в столице Тувы Кызыле. Но в июне 1986 года с одного из военных аэродромов Забайкалья 180 ребят, в том числе Сергея Гарбарчука, самолетом отправили на границу с Афганистаном. Тогда на военные действия брали не просто тех, кто хочет, это был очень серьезный отбор. Сергей Гарбарчук его прошел. 

 

— Тогда про Афганистан было совсем немного информации. Конечно, мы знали, что там идет война, и советские войска в ней участвуют. Но что конкретно там происходит, могли только догадываться, — вспоминает Сергей Юрьевич. — Когда нам объявили, что появилась возможность поехать служить в Афганистан, кто хочет — два шага вперед. И я, по-настоящему еще не понимая, на что иду, сделал эти два шага. По-другому было невозможно для меня. Хотя, конечно, понимал, что на войне могут и ранить, и убить. 

 

Первое боевое крещение Сергей Гарбарчук с товарищами принял 11 октября 1986 года в кишлаке Чичка афганской провинции Кундуз. Все операции проводились по одной схеме: десант высаживался из вертолетов вокруг кишлака, бойцы занимали круговую оборону, не давая душманам выйти из кишлака. Бандиты, разумеется, массированно отстреливались, их задачей было вырваться из блока советских бойцов и уйти.

 

Сергей Гарбарчук (из материалов СМИ):

— Самое сложное было высадиться из вертолета, их бывало до пятидесяти. В зависимости от обстановки они садились или зависали на пару метров над землей, мы выпрыгивали, рассредотачивались на местности, все это под обстрелом. Надо было и самому постараться остаться живым, и вертолеты, это были МИ-8 и МИ-24, сохранить, их могли легко сбить. Поэтому высадку необходимо было сделать максимально быстрой, после чего вертолеты улетали. А мы под шквальным огнем, каждый для себя искали укрытие, главное — голову хотя бы спрятать, и начинали обстреливать моджахедов. Эти первые минуты были самыми опасными, когда боец еще не защищен укрытием, а на земле его встречают стрельбой. Перед каждой операцией работала разведка, она собирала сведения, в каком кишлаке стоят душманы. Действия советских войск разрабатывались очень тщательно, на уровне командования погранвойск и КГБ в Москве. По громкой связи на нескольких восточных языках душманам предлагали сдаться, а местному населению — покинуть место боевых действий. Бывало, что бандиты прикидывались простыми дехканами (крестьянами — прим. ред.), но мы научились их отличать. У бандитов всегда от автомата натерто плечо. Пленных мы сразу сдавали местным органам власти в Царандой — милицию, или Хад — что-то вроде афганского КГБ. Убивать их было нельзя, это считалось преступлением со всеми вытекающими последствиями со стороны советского правосудия, стрелять в человека можно только в бою. И этих пленных потом через какое-то время отпускали, большинство переходило из оппозиции на сторону правительственных войск. Пару понедельников отвоевал — и к своим, в душманы. Да и местное так называемое гражданское население доверия не вызывало: днем он дехканин, а ночью стреляет в рядах басмачей или духов, как мы их называли. Восток — дело тонкое…

 

Если после предложения сдаться из кишлака никто не выходил, следовал ракетно-бомбовый удар, после чего шла зачистка. Простреливать кишлак можно было и по три дня, и более. Вертолеты с пищей и боезапасом прилетали только после того, как активная фаза боевых действий прекращалась. На первые три дня у десантников всегда в РД был с собой запас сухого пайка, но они предпочитали взять больше патронов, чем еды, от этого зависела жизнь. После основного боя солдаты шли в кишлак, чтобы выявить последних оставшихся «духов». Уже в первой операции погибло два бойца. А таких операций у Сергея было 27, и он в деталях помнит каждую. Последняя — многоэтапная — длилась 17 дней, за взятие Дарбанда, который считался неприступной душманской крепостью. Это было в декабре 1987 года, хотя все, кто ушел в армию вместе с Сергеем, еще осенью демобилизовались домой. И именно тогда он получил легкое ранение в ногу, что было очень обидно, ведь считал себя уже почти дембелем. Дарбанд советские войска взяли, многие офицеры и солдаты получили за ту операцию высокие награды, один из командиров — даже звание Героя Советского Союза. Наш герой был представлен к медали «За отвагу».

 

Сейчас с боевыми товарищами и командирами Сергей Гарбарчук общается через интернет. 15 февраля обязательно общаются и вспоминают те далекие дни, вспоминают погибших товарищей.